Неточные совпадения
— Ну так что ж, ну и на разврат! Дался им разврат. Да люблю, по крайней мере, прямой вопрос. В этом разврате по крайней мере, есть нечто постоянное, основанное даже на природе и не подверженное фантазии, нечто всегдашним разожженным угольком в
крови пребывающее, вечно поджигающее, которое и долго еще, и с летами, может быть, не так скоро
зальешь. Согласитесь сами, разве не занятие в своем роде?
— Он вас вызвал? — вскричал я и почувствовал, что глаза мои загорелись и
кровь залила мне лицо.
А. А. Колокольцев схватил топор и нанес акуле удар ниже пасти — хлынула
кровь и
залила палубу; образовалась широкая, почти в ладонь, рана.
Молодая
кровь, как всегда при взгляде на него,
залила всё милое лицо, и черные глаза, смеясь и радуясь, наивно глядя снизу вверх, остановились на Нехлюдове.
Кровь залила щеки Алеши; ему стало стыдно.
Но только миг один простояла как бы в нерешимости; вдруг
кровь бросилась в ее голову и
залила ее щеки огнем.
Мыслят устроиться справедливо, но, отвергнув Христа, кончат тем, что
зальют мир
кровью, ибо
кровь зовет
кровь, а извлекший меч погибнет мечом.
Доктор никак не мог сообразить, для каких целей необходимо
залить Москву
кровью и заревом пожара, но страшное выражение лица Арапова, когда он высказывал мысль, и его загадочная таинственность в эту ночь еще более усилили обаятельное влияние корректора на Розанова.
— А что, — начал тихо Арапов, крепко сжимая руку Розанова, — что, если бы все это осветить другим светом? Если бы все это в темную ночь
залить огнем? Набат,
кровь, зарево!..
Порою завязывались драки между пьяной скандальной компанией и швейцарами изо всех заведений, сбегавшимися на выручку товарищу швейцару, — драка, во время которой разбивались стекла в окнах и фортепианные деки, когда выламывались, как оружие, ножки у плюшевых стульев,
кровь заливала паркет в зале и ступеньки лестницы, и люди с проткнутыми боками и проломленными головами валились в грязь у подъезда, к звериному, жадному восторгу Женьки, которая с горящими глазами, со счастливым смехом лезла в самую гущу свалки, хлопала себя по бедрам, бранилась и науськивала, в то время как ее подруги визжали от страха и прятались под кровати.
Я едва верил глазам своим.
Кровь бросилась в голову старика и
залила его щеки; он вздрогнул. Анна Андреевна стояла, сложив руки, и с мольбою смотрела на него. Лицо ее просияло светлою, радостною надеждою. Эта краска в лице, это смущение старика перед нами… да, она не ошиблась, она понимала теперь, как пропал ее медальон!
Что если б страсти он имел причину, какую я имею, он
залил бы слезами весь театр, и воплем растерзал бы слух, и преступленьем ужаснул, и в жилах у зрителей он заморозил
кровь».
Алая
кровь хлынула из артерий шеи и черная из головы и
залила траву.
— А чтобы пол
кровью не
залить, не отмоешь ведь кровь-то, скоблить надо пол, а это ему жалко.
И тогда внизу раны откуда-то хлынула темная
кровь и мгновенно
залила всю рану и потекла по шее.
Во взгляде Полины выразилось чрезвычайное удивление и недоумение, но вдруг она побледнела, как платок; чрез минуту
кровь быстро ударила ей в лицо и
залила ее щеки.
Кровь его волновалась,
заливала сердце и путала мысли.
Лихорадочно воспаленная
кровь его не могла долее выдержать: она
заливала его сердце, мутила и путала разум.
Она вздрогнула, хотела было что-то сказать, но
кровь залила ей лицо…
Вдруг слышен в полночь стук у ворот; я вскочила,
кровь залила мне сердце; матушка вскрикнула… я не взглянула на нее, я боялась, взяла фонарь, пошла сама отпирать ворота…
Вся
кровь мне хлынула в голову, оглушила меня и
залила, задавила мой страх.
Что может удержать от разрыва тоненькую пленку, застилающую глаза людей, такую тоненькую, что ее как будто нет совсем? Вдруг — они поймут? Вдруг всею своею грозною массой мужчин, женщин и детей они двинутся вперед, молча, без крика, сотрут солдат,
зальют их по уши своею
кровью, вырвут из земли проклятый крест и руками оставшихся в живых высоко над теменем земли поднимут свободного Иисуса! Осанна! Осанна!
— Да, Отец. И не то еще плохо, что сами они денно и нощно, бранясь и плача, наравне клянясь Тобою и дьяволом, месят кровавую грязь, но то ужасно, возмутительно и недопустимо, что ангелов Твоих, Тобою посланных, чистых агнцев белого стада Твоего, запятнали они до неузнаваемости, грязью забрызгали и
кровью залили, приобщили к грехам своим и преступлениям.
Не прошло и получаса, как с ревом, наводящим ужас, ураган напал на корвет, срывая верхушки волн и покрывая все видимое пространство вокруг седой водяной пылью. Громады волн с бешенством били корвет, вкатываясь с наветренного борта и
заливая бак. Стало совсем темно. Лил страшный ливень, сверкала ослепительная молния, и, не переставая, грохотал гром. И вой урагана, и рев моря, и грохот — все это сливалось в каком-то леденящем
кровь концерте.
Теперь каждому шагу тевтонского нашествия предшествовали кровопролитные бои с доблестным бельгийским войском. С оружием в руках встречали они насильников. Началась неравная борьба: маленький бельгийский народ,
заливая свои мирные поля
кровью, всячески старался приостановить дерзкий наплыв огромной тевтонской орды.
До ушей
залила ей
кровь пышные щеки; она вся рванулась, прошептала...
— Вы молодые, вы, жизнь которых еще впереди, сохраните себя и будущие поколения от этого ужаса, от этого безумия. Нет сил выносить,
кровь заливает глаза. Небо валится на головы, земля расступается под ногами. Добрые люди…
— Честные бояре и посадники! — сказала она. — Думаете ли вы этим или другим, даже
кровью наших граждан,
залить ярость ненасытного? Ему хочется самосуда, и этой беды руками не разведешь, особенно невооруженными.
— И ноне придерживаются этого старики, да не обеими руками, с тех пор, как Иоанн московский
залил наши поляны родною
кровью.
Задумчиво всю ночь расхаживал Бернгард по стенам замка. В его душе боролись между собой противоположные чувства: то он хотел покинуть зверский замок, где ни мало не уважается рыцарское достоинство, то жадно стремился мыслью скорее сесть на коня и мчаться на русских, чтобы
кровью их
залить и погасить пламя своего сердца и отомстить за своих.
— Так ты думала, змея подколодная, что жить тебя я оставлю после того, гадину, что не
залью я боль свою сердечную
кровью твоею поганою?..
Натешилась душа, и
заливай пожарище вражеской
кровью; ведь как булат разогреется, от него пар валом валит, острие притупится хлестать по телам да по костям, а еще хочется.
— Не посмотрел бы я ни на что, — отвечал ему Иоанн, — сам бы сжег ваш город и закалил бы в нем праведный гнев мой смертью непокорных, а после
залил бы пепел их
кровью, но не хочу знаменовать начало владения моего над вами наказанием. Встань, храбрый молодец. Если ты так же смело будешь защищать нынешнего государя своего, как разбойничал по окрестностям и заслонял мечом свою отчизну, то я добрую стену найду в плечах твоих. Встань, я всех вас прощаю!
— Не посмотрел бы я ни на что, — отвечал ему Иоанн, — сам бы сжег ваш город и закалил бы в нем праведный гнев мой смертью непокорных, а после
залил бы пепел их
кровью, но я не хочу ознаменовать начало владения моего над вами наказанием. Встань, храбрый юноша. Если ты так же смело будешь защищать нынешнего государя своего, как разбойничал по окрестностям и заслонял мечом свою отчизну, то я добрую стену найду в плечах твоих. Встань, я всех вас прощаю!
— Честные бояре и посадники! — сказала она. — Думаете ли вы этим или чем другим, даже
кровью наших граждан,
залить ярость ненасытного? Ему хочется самосуда, а этой беды руками не разведешь, особенно не вооруженными.
Задумчиво всю ночь расхаживал Бернгард по стенам замка. В его душе боролись между собой противоположные чувства: то он хотел покинуть зверский замок, где нимало не уважается рыцарское достоинство, то жадно стремился мыслью скорее сесть на коня и мчаться на русских, чтобы
кровью их
залить и погасить пламя своего сердца и отомстить за своих.
— И ноне придерживаются этого старики, да не обеими руками, с тех пор, как Иоанн московский
залил наши поляны родной нашей
кровью.
В это время раскаленное ядро солнца с каким-то пламенным рогом опускалось в тревожные волны Бельта, готовые его окатить, [После жестоких морозов была оттепель, отчего в
заливе переломался лед. (Примеч. автора.)]
залив, казалось, подернулся
кровью. Народ ужаснулся… «Видно, пред новой бедой», — говорил он, расходясь.
— Ах, нет, — молит, — владыко, проси: ведь это тебе непонятно, а я так знаю, чтό, значит, теперь там в степях делается. Это все не Христу, а вражкам его служба там идет.
Зальют,
зальют они его, голубчика,
кровью и на сто лишних лет от него народ отпугают.